Скопилось несколько новых и незамеченных в своё время "Лукоморий". Эти "Лукоморья" ("У Лукоморья") я рассматривал отдельно от "Руслана и Людмилы", поскольку пролог к поэме часто печатался как отдельное стихотворение для детей (при этом объединяю как отдельные стихотворения, так и иллюстрированные прологи к "Руслану и Людмиле"). Благодаря тэгам электронная систематизация сейчас не очень зависит от последовательности изложения, поэтому расчищаю свои завалы и даю небольшую подборку иллюстраций к "Лукоморью".

Введением пусть будет эта картинка художника А.Елисеева из книги-альбома Елисеев А. Зарницы памяти. — М.: Мир детства, 2016 (https://www.labirint.ru/books/574281/).

У Билибина в его "Сказке о золотом петушке" был на начальных листах изображён в старорусской манере кот на цепи. Явно из Лукоморья. Даю портрет этого кота крупным планом.

У Масютина тоже из всего "Лукоморья" только портрет кота. Точнее, два портрета кота (или портрет двух котов?). Это из немецкого издания 1922 года. У меня есть достойное современное российское переиздание. Привожу фото (с сайта аукциона и интернет-магазина) для подтверждения подлинного расположения кота на переплёте.

Пусть будут все масютинские коты крупным планом (мои фото из современного переиздания).

С изданием, содержащим картинки Багиной, мы уже встречались (когда смотрели "Сказку о золотом петушке").

Есть несколько разворотов, посвящённых Лукоморью.

С этим изданием мы тоже встречались при обзоре "Золотых петушков".

Здесь один разворот, отданный Лукоморью

Можно попробовать рассмотреть детали.

Позднесоветское издание "Руслана и Людмилы" на английском языке. С этим изданием мы ещё не встречались.

Пролог ("У Лукоморья") представлен одной страничной иллюстрацией.

Ещё одно новое в моей коллекции издание "Руслана и Людмилы", на сей раз современное.

"Лукоморье" представлено одной иллюстрацией на разворот.

Лихой провинциальный сборник сказок из Девяностых годов. Разные художники. К Пушкину имеет отношение только "У Лукоморья", которым открывается сборник (худ. Н.Арзамасцев)

Для "Лукоморья" художник применил технику, свойственную для комиксов. Ну и постарался держаться поразвязнее — ибо тоталитарные рамки нужно было разрушать. Убожество редкостное, но с "изюминкой" — этим и интересна художественная жизнь 1990-х гг. (отличительная черта того времени — непонимание собственного убожества, т.к. слишком узок ещё кругозор был). Книга редкая, поэтому дам все развороты, посвященные "Лукоморью".

Современная книжка, относящаяся к научно-популярной литературе для детей: Улыбышева М. Как Пушкин русский язык изменил (худ. А.Яковлев). — М.: Издательский дом "Фома" ("Настя и Никита"), 2013.

Художник рисует забавные фигурки, в которых есть сходство с манерой Л.Филипповой советских времён и Н.Демидовой в современных книжках (https://fantlab.ru/blogarticle59854). Наверное, такую манеру уже можно характеризовать как "русский комикс". Неожиданно в этой непрофильной книжке оказалось много картинок (включая обложку), относящихся к "Лукоморью".

Современное массовое издание. Сборник "Сказки. Руслан и Людмила" — М.: Эксмо, 2019. Это не первое издание иллюстраций, хотя, возможно, первая такая подборка в сборнике. Художница — А.Власова, которую я, наконец-то, оценил.

К "Лукоморью" два разворота. Один — титульный разворот ко всему сборнику (тут герои традиционные), второй — к "Руслану и Людмиле" (тут оригинальные персонажи).

У Владимирского широко известна сюита к "Руслану и Людмиле". Но картинки, посвящённой Прологу, в этой сюите нет. Благодаря фундаментальному труду С.Чистобаева "Художники детской книги СССР. 1945-1991. Т. 3. «В»", стало известно, что иллюстрация к "Лукоморью" у Владимирского всё же имеется. Это картинка из детского журнала 1990-х гг.

У Владимирского манера очень узнаваемая (или очень однообразная...). В этом позднем "Лукоморье" его манеру можно угадать по лицу (морде?) дуба.

Рисунок Н.Устинова из журнала "Мурзилка" (1969. № 6) — по случаю 170-летия со дня рождения Пушкина.

Из издания "Руслан и Людмила" — М.: РОСМЭН, 2018.

Закончилась эпопея с "Золотыми петушками". За четыре месяца промелькнули 63 художника из 69 источников. Сам Золотой петушок в России — это узнаваемый брэнд и символ всех пушкинских (и не только) сказок. Это настолько естественно, что собственно в золотых петушков никто и не всматривается: узнавание по абрису происходит.

Хотя именно рисунок петушка в этой сказке и должен быть квинтэссенцией авторской манеры. Так что стоит присмотреться к портретам петушков.

Разные были художники, в том числе и те, которых я активно не воспринимаю. Так, я с большим недоумением рассматриваю иллюстрации Ст.Ковалёва. Однако, одна картинка этого художника к "Золотому петушку" попала в альбом иллюстрированной пушкинианы позднесоветских времён — а это знак признания. Тогда эта картинка была примером новейшей графики, каких-то актуальных тенденций. Игнорировать этот факт невозможно.

Раздумывал над успехом художника Ковалёва и понял, что помещённая в альбом иллюстрация, действительно, хороша — но с точки зрения композиции: ракурс на пейзаж выбран такой, чтобы почувствовать головокружение от родных просторов. А уже на этом фоне — портрет Золотого петушка.

Заинтересовался: а что у нас собственно с портретами персонажа, именем которого названа сказка? Постарался собрать вычлененные изображения. Портретов оказалось немного (портрет — это когда изображение персонажа занимает основное положение в картинке). Встречаются портреты самодостаточного петушка (на странице нет ничего, кроме него).

UPD/29.05.2019

Но чаще рисуют петушка сидящего на спице — и, как правило, на фоне башен, пейзажа, просторов. Так что это общая тенденция. Значит, есть поле для сравнений. Посмотрим.

1) Минимализм — одинокие петушки на спице. А вокруг — "зефир струит эфир".

2) Петушок в символической среде с элементами градоустройства.

3) Петушок в городской (крепостной) среде.

4) Петушок в плотной городской (крепостной) застройке.

5) Петушок в народной гуще.

6) Петушок парит над родными просторами.

7) Петушок слился с уральским пейзажем.

Вот и вернулись к петушку Ковалёва. Мне кажется, я разгадал очарование этой композиции, которая так понравилась советским искусствоведам. Ковалёв — уралец. Пейзаж, на фоне которого "петушок на спице бьётся", вроде бы выстраивается в один ряд с другими показанными картинками разных художников: изгиб реки, поля, холмы... Но у Ковалёва это именно уральские горы (на горы совсем не похожие) — здесь нет открытости равнин, здесь постоянно горизонт ограничен. И хочется забраться выше и выше, чтобы ощутить тот самый русский простор. Вот эту тягу и передал художник, вознёсшись выше петушка и жадно вглядываясь в даль. Вот в этом сильном чувстве и проявилась оригинальность простой по замыслу картинки.

Бажов в родном краю приземлённую ящерицу воспел — она символом Урала и стала. А Ковалёв-то вон каким бунтовщиком заделался...

Лет десять назад я приступил к реализации принципа полноты коллекции. Наивная и вредная мечта. Собрать всё относящееся к какому-либо предмету можно, но только затем, чтобы понизить средний уровень собрания.

Однако цель была поставлена, пришлось брать всё, до чего дотянуться руки — и сначала, естественно, началась скупка доступного: того, что лежало в магазинах. Отрезвление пришло быстро — многое из того, что было схвачено для реализации принципа полноты, было вычищено, часто с омерзением.

Наверное, вычищалось и что-то не такое уж плохое или даже плохое, но очень показательное для истории книжной графики (вот выкинул, помню, томик прозы издательства "Белый город", а там был такой бесстыжий плагиат, что теперь без доказательств никто и не поверит). Сейчас-то я и коллекцию пополняю пореже, и не выкидываю приобретённое.

Ну, в общем, часто издаваемых сказок Пушкина с рисунками художника Лебедева (https://www.ozon.ru/context/detail/id/727...) и художницы Власовой (https://www.labirint.ru/books/130231/) у меня нет — испытываю к ним чувство глубокой личной неприязни (назначил, видать, их виновными за то потрясение от встречи с действительностью — массовым книгоиздательством).

А вот этот сборник 2009 года я оставил, хотя он далеко не бесспорный. Есть в иллюстрациях из этого сборника какой-то авторский стиль. Издательство — "Росмэн" — не из худших. Художники Е.Шурлапова и С.Подивилов. Не самые известные, но оба на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art6045 (Шурлапова), https://fantlab.ru/art5584 (С.Подивилов). Сборника (именно этого издания) на Фантлабе нет (видимо, есть первое издание 2004 года: https://fantlab.ru/edition27959).

Дам даже библиографическое описание.

Сказки. — М.: РОСМЭН, 2009. — 135 с.; 28,5 см.

ШУРЛАПОВА Е., ПОДИВИЛОВ С. — 53 цв. ил.: Сказка о царе Салтане... — шмуцтитул, 1 разворот, 18 ил. на разворот; Сказка о рыбаке и рыбке — шмуцтитул, 7 ил. на разворот; Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях — шмуцтитул, 1 разворот, 7 ил. на разворот, 5 страничн. ил., 1 ил. в тексте; Сказка о золотом петушке — шмуцтитул, 1 разворот, 8 ил. на разворот.

Переплёт (твёрдая обложка). Тираж — 5.000 экз.

В этих иллюстрациях у персонажей есть какие-то характеры, сильные эмоции, злобные выражения лиц. С такими картинками можно мириться. Они живые. Композиция продуманная, цвета опять же со вкусом подобраны. Пройдёмся по ключевым моментам.

Все мужские персонажи с гротескными чертами лица (чувствуется влияние русского лубка в изображении скоморохов), а вот шамаханская царица — какая-то правильная и скучная. Разрушает общий замысел. Наверное, это уже диктовал рынок: со страшной девицей книгу могли и не купить. Но ведь и красавицы из неё не получилось!

Неожиданно знакомство с художницей Шурлаповой продолжилось.

Благодаря базе Фантлаба обнаружил раннее издание "Сказки о золотом петушке" с её иллюстрациями (https://fantlab.ru/edition147048).

Год издания — 1997, ельцинская эпоха. Сейчас уже появляется исторический интерес к тенденциям книжной графики молодых художников той поры. Интерес больше к нереализованным возможностям и альтернативам. Материала очень мало по несоветской графике 1990-х гг.:

— неблагоприятные времена были для издания художественно оформленных книг в целом (запроса не было, ещё на тексты голод не до конца утолили),

— издавали западные книги с иллюстрациями зарубежных художников,

— если детские книги с картинками наших художников и выходили, то по инерции часто это был советский стандарт (неплохо, но требовалась новизна),

— наши художники не чувствовали себя востребованными в графике и оставляли это поле.

В общем, книжку приобрёл для изучения. Изучил.

Даю библиографическое описание.

Сказка о золотом петушке. — М.: Издательство имени Сабашниковых, 1997. — 32 с.; 24,5 см.

ШУРЛАПОВА Е. — илл. цв. обложка, декоративные рамки страниц, 9 цв. ил.: 2 илл. в буквицах, концовка, 5 ил. на разворот, 1 ил. в тексте.

Переплёт (твёрдая обложка). Тираж — не указан.

С полиграфической точки зрения книга нормально сделана: плотная бумага, чёткая печать иллюстраций. Блок плохо проклеен, при разворачивании разошёлся слегка — ну, для тех времён это вообще норма.

Иллюстрации выполнены совсем в другой манере. Вот для сравнения две схожие сцены из раннего и позднего варианта.

Поздний вариант иллюстраций, конечно, попроще. Может, проявилось подавляющее влияние художника-соавтора.

Посмотрим повнимательнее ранний вариант. Какой стиль в иллюстрациях 1997 года?

1) Вручение петушка.

Рамочки, вычурные изгибы... Наверное, у этого чрезмерного украшательства те же корни, что и у тяги вчерашних советских людей к евроремонту, итальянской белой мебели с золотыми гранями...

2) Встреча с шамаханской царицей

Но ведь и авторская манера есть! Посмотрим фрагменты этой иллюстрации.

а) Травка и цветочки.

Здесь техника: погружение в миниатюры эпохи Возрождения. Насыщенный цвет и тщательно выписанные цветочки на травке и складки на пышных одеяниях.

б) Лица.

А здесь крупным планом внешность шамаханской царицы. Не идеал красоты — это, наверное, протест против советских мультяшных персонажей, которые были до того. А получился заодно и протест против телепузиков, которые поселились в книгах после того.

3) Родные просторы.

Хорошо ведь!

4) Петух уселся на царя.

Традиционная концовка. А сюжет не весь отражён — цикл скомкан к концу. Может быть, тоже черты переходной эпохи: незавершённость замысла, непоспевание со своей тщательной техникой за новыми требованиями к темпам изготовления продукта. Ну вот и появился у Шурлаповой соавтор — попозже стали всё успевать.

Лихо я три месяца назад художницу Власову презрением облил. А вот переменил к ней своё отношение, купил большой сборник (в основном из-за "Руслана и Людмилы").

Вполне достойный уровень. Художница — мыслящая. В "Золотом петушке" царь Дадон — восточный владыка. Почему бы и нет?